В начале декабря традиционно отмечается Международный день художника. Какое отношение имеет к нему Ермолино? Как выяснилось, самое прямое. И свидетельство тому – «загадочные знаки», оставшиеся на некоторых панельных домах, построенных еще в советскую эпоху
Вышивка на бетоне
Туристов, которые иногда добираются до Ермолино, порой озадачивают этнические узоры на бетонных стенах отдельных многоэтажных домов советской постройки. Однако, как поясняют старожилы, узоры-то на самом деле местные, и появились они неслучайно. Это элементы знаменитой калужской (в широких кругах более известной как «тарусская») вышивки – цветной перевити, которая была ноу-хау мастериц-рукодельниц именно калужских деревень. Владели этим художественным филигранным мастерством и в деревне Ермаково, позже превратившейся в Ермолино. Как известно, после отмены крепостного права купец Молчанов построил здесь небольшую мануфактуру, так что во второй половине 18 века местные жители в основном занимались ткацким промыслом, который в итоге и превратил небольшую деревню в город — сегодня текстильное предприятие является одним из градообразующих. А рисунки с деревенских вышивок благополучно перекочевали на полотенца, фартуки, одежду. Так что же это за узоры?
Оказывается, калужская вышивка отличается оригинальной техникой. Выдергиваются нитки вдоль и поперек, как для мережки, и получившуюся решетку густо перевивают цветными нитками. Изнанки у такой вышивки нет, узоры как будто врезаны в холст, поэтому ее еще называют вырезами.
Обычно вышивали на сером холсте, вместо пялец брали деревянные круги от двух решет, через которые муку сеяли. Нитки использовали натуральные.
Вот что пишет исследователь, автор монографии «Народная вышивка Калужского края», изданной Калужским областным краеведческим музеем, Галина Сафронова. «Для окраски пряжи и ткани издавна использовали местные натуральные красители. Различные цвета давали настои коры деревьев, листьев, плодов, трав с добавлением хлебного кваса или медного купороса. Тёмно-малиновый цвет получали из высушенных и измельчённых листьев дикой яблони пополам с коноплёй. Жёлтый и зеленоватый давало использование конского щавеля, берёзовых веток, луковой шелухи. Широко использовалась дубовая и осиновая кора. Со второй половины 19 века натуральные красители начинают заменяться фабричными. Пряжу стали красить в кустарных мастерских-синельнях, существовавших в некоторых городах и сёлах Калужского края».
Автор рассказывает, что в них же изготовлялся набивной холст для крестьянской одежды. Изделия таких мастерских продавались окрестным крестьянам или на ярмарках, куда съезжались «… торги торговати, шелка закупати». Так, мастер-красильщик из Мещовского уезда Игнатий Кузнецов, продавая пряжу, окрашенную в красный и синий цвета, имел неплохой по тому времени доход в 300 рублей в год. В 1902 году он даже выставлял свою продукцию на всероссийской выставке в Петербурге. С появлением фабричных красителей ермолинские художницы начали на продажу расшивать перевитью сарафаны, блузки, фартуки и нарядные столешники. На ткань и нитки теперь уже не нужно было тратить много времени и труда.
«В Калужском краеведческом музее хранится интересная коллекция местной вышивки, которая начала складываться в конце XIX в. стараниями губернской Ученой Архивной Комиссии», — отмечает Сафронова. А в 1924 г. в музей было передано собрание калужского купца Рыжичкина, завещанное им родному городу. Здесь сегодня хранятся шесть полных комплектов женского крестьянского костюма, украшенные замысловатыми узорами. В основном же коллекция состоит из отдельных предметов и деталей костюмов — интересных, ярко орнаментированных.
«Символика разнообразных узоров вышивки с древнейших времен имела глубокий смысл. В XIX — начале XX вв. ермолинские мастерицы-вышивальщицы не всегда уже могли точно его объяснить, но они помнили благожелательность древних узоров, служивших оберегами»,- рассказывает Сафронова.
Так что ермолинцы, которые обитают в панельных домах с узорами калужской вышивки, могут быть уверены – они под охраной древней красоты.
Подари мне платок
Однако основным бизнесом мастеров Боровского уезда стала выделка платков бумажных и шерстяных шалей, в этом умении они успешно утирали нос англичанам, перебивая клиентуру в Иране и на других восточных рынках.
Самой крупной была Русиновская текстильная фабрика купца Александрова, где изготавливали невероятной красоты шали и платки. Удивительно, но некоторые сохранились и сегодня, причём даже стали экспонатами Музея русского платка и шали в Сергиевом Посаде.
Авангардистами на фоне традиционных платочных мотивов были фабриканты Александровы из села Русиново Калужской области. Экспериментам Александровых отведена отдельная витрина. Их, как бы мы сказали, «ноу-хау» было вплетение шелковых нитей в шерстяное полотно, отчего шаль получала своеобразный рисунок полосами. Украшение не ограничивалось цветами – следуя тенденциям стиля «модерн». Александровы создавали на шалях полевые цветы, ивовые прутья (имитация беседки), пейзажи.
«Мануфактура, которая постоянно находилась в поиске», — такую оценку дал дизайнерскому чутью фабрикантов Александровых Владимир Шишенин. Евгения Полежаева посвятила целое исследование Русиновской и ермолинской фабрикам. Вот, что она рассказывает: «Старейшая фабрика по выработке в основном набивных шёлковых платков основана Николаем Александровым в 1826 году в селе Русиново. После Ермолинской фабрики являлась второй по мощности в Калужской губернии. В начале 20 века была полностью механизирована. При пожаре в конце 1910 года фабрика понесла убыток в 50 тысяч рублей. В период первой мировой войны из-за ряда неудачных финансовых операций её пришлось частично законсервировать. А когда-то она имела 155 механических ткацких станков со всеми вспомогательными и подсобными машинами, а также набивное производство на 90 столов. Особую ценность представляла для фабрики возможность использования в производстве родниковой воды. Это обеспечивало получение тканей и изделий высокого качества».
Однако позже эти самые родники способствовали высокому уровню подпочвенных вод и разрушению здания фабрики. А вскоре после переворота в октябре 1917 года владельцы Русиновской фабрики уехали, оставив свою собственность на произвол судьбы, что и предопределило её гибель.
А вот Ермолинская фабрика «Крестьянка» была основана в 1880 году в одноименной деревне Фёдором Исаевым – бывшим приказчиком на Русиновской фабрике. Поначалу на ней работало 27 человек и ещё было 50 надомников. Уже в 1889 году он построил 2-этажный каменный корпус, где установили 100 ручных ткацких станков и набивные столы. Число рабочих увеличилось до 500, а годовой доход составлял уже более 200 тысяч рублей. К началу 20 века фабрику механизировали. На 400 станках было занято 1500 рабочих, доходность составляла порядка 1500 тысяч рублей в год. По мощности она становится самой крупной в Калужской губернии. После кризиса 1909 года доход фабрики сократился до 40 тысяч рублей. В 1912 году Фёдор Исаев продаёт её московским купцам и фабрикантам братьям Черкасовым и постепенно отходит от дел. Фабрика специализировалась на производстве тонких шерстяных тканей (в основном кашемира) и шелковых набивных и вышитых платков, а во время Первой мировой войны перепрофилировалась на выпуск ткани трико и бинтов.
Стоит отметить, что шали и платки производства Русиновской и Ермолинской фабрик носили самые изысканные красавицы Москвы и Санкт-Петербурга. «И в лёгких складках женской шали цвела ночная тишина», — писал восхищенный Александр Блок. И сегодня, когда смотришь на эти рукотворные шедевры ермолинской художественной мысли, понимаешь поэта и истинно гордишься своей малой Родиной.
Екатерина ЛУБИНЕЦ
Last modified: 11.04.2019
